-Йо, Ичиго.
Ичиго оторвался от домашнего задания по алгебре и поднял голову.
-Чего тебе? – спросил он, хмуря брови. – И вообще, что у вас всех за привычка – в окно шастать? Дверь на что?
-Так круче, придурок, - пояснил Ренджи как нечто само собой разумеющееся и, спрыгнув с подоконника, плюхнулся на кровать. – Слышь, я тут подумал…
-Рад за тебя, - проворчал Ичиго.
-…можно я у тебя поживу?
Ичиго поперхнулся от неожиданности и закашлялся.
-Ещё чего! – наконец сумел выдавить он. – И вообще, где тебя прятать – в шкафу, что ли? Так ты там не поместишься!..
-Я и говорю: придурок! – заявил Ренджи. – Зафиг мне прятаться? Наплети что-нибудь отцу…
-А как же Урахара? – прервал его Ичиго и ухмыльнулся. – Он не расстроится, что его драгоценный нахлебник решил сменить место жительства?
-Да пошёл он, - буркнул Ренджи, внезапно скуксившись и даже не реагируя на подначку.
«У-у-у, всё серьёзно», - подумал Ичиго, глядя на шинигами, который с мрачным видом ковырял ногтем рукоять Забимару.
Вздохнул.
-Хорошо, я спрошу.
Он знал, что пожалеет об этом.
***
Пожалеть пришлось очень скоро. Во-первых, поселили Ренджи, естественно, к нему в комнату – и там сразу стало невыносимо тесно, шумно, громко, грязно и ярко. Цветастые рубашки, кошмарные пояса, дурацкие висюльки на шее, драные джинсы с непотребными цветными надписями и, словно бы этого было мало, ещё и дикий алый ананасоподобный хайр.
А Ичиго, наивный, когда-то считал, что это у него волосы привлекают внимание …
Во-вторых, Ренджи вечно где-нибудь шлялся, зачастую заявляясь посреди ночи, влезая в окно и непременно наступая при этом на Ичиго – наверняка специально! А когда не шлялся, было ещё хуже, потому что он постоянно ныл, как ему скучно и какой Ичиго придурок и ботаник, что сидит над уроками целыми днями. Врезать ему хотелось порой невыносимо… ну, Ичиго и не выносил. Они дрались, и Ренджи переставало быть скучно, а в комнате становилось ещё более шумно, громко и грязно.
А самое ужасное было то, что этот придурок храпел. Храпел на весь дом – громогласно, заливисто, выводя невообразимые рулады и никак не реагируя ни на тычки, ни на свист, ни на попытки «перевернуть на бочок». Кончилось тем, что Рукия просто-напросто начала на ночь ставить кеккай на их комнату, и все вздохнули спокойно.
Кроме Ичиго.
Он честно выдержал четыре ночи подряд. А на пятую, устав от бесплодных попыток спрятать голову под подушкой или заткнуть уши ватой, поднялся и, кипя от злости, усиленной недосыпом, отвесил Ренджи пинка.
Надо отдать должное реакции Абараи: он машинально взвился на ноги, в боевую стойку, а глаза разлепил только после этого.
-Сдурел? – рявкнул он, хватая Ичиго за воротник майки.
-Я спать хочу! – прорычал тот в ответ.
-Но я-то тут при чём?!
-Ты храпишь!
-А ты не слушай!
-Я не могу!
-А я виноват?!
Ичиго сузил глаза и поднял подбородок, мрачно глядя на Ренджи:
-А раз не виноват, возвращайся к Урахаре – ему всё по барабану!
-Я не могу!
-А я виноват?!
-Не передразнивай меня!
-А почему бы и нет?
Тяжело дыша, они яростно сверлили друг друга взглядом; Ренджи по-прежнему сжимал майку Куросаки, а лбы почти соприкасались, словно бы эти двое готовы были в любую секунду начать бодаться.
-Кретин! – прорычал Ренджи.
-Фрик! – не остался в долгу Ичиго.
-Сопляк!
-Слабак!
-Заткнись!
-Заткни, если сможешь!
-Что, думаешь, не смогу?
-Ты? Ха! Кишка тонка!
Глаза Ренджи опасно сузились:
-Сам напросился!
-Пф, подум…м-м-мфп!.. – договорить ему не дали. Ренджи просто дёрнул его за ворот майки, обхватил свободной рукой и заткнул грубоватым, но эффективным для такой цели поцелуем. Ичиго дёрнулся, вырвался из цепких рук, отшатнулся. Посмотрел дико, коснулся губ недоверчивым жестом.
-Это… зачем? – выдохнул он.
Ренджи самодовольно ухмыльнулся:
-Ну, ты ж сказал: «заткни!» – я и заткнул!
-Но не так же!..
-Что, не понравилось?
Лицо Ичиго залила краска.
-Идиот!
Ренджи посмотрел на него внимательно. Весело хмыкнул:
-Ты не сказал «нет».
И, шагнув вперёд, прижал Ичиго к стенке и поцеловал ещё раз – просто чтобы подразнить, ничего больше.
Ренджи не ожидал, что ему это, чёрт побери, понравится. Не ожидал он и того, что Ичиго, чуть помедлив, ответит на поцелуй – неумело, но зато с энтузиазмом. И меньше всего он ожидал, что чужая рука сдёрнет резинку с его косы, расплетёт её и зароется в волосы, сжимая их собственническим жестом.
А ещё он не ожидал…
-Мне пятнадцать, придурок, - густо багровея, огрызнулся Ичиго. – У меня и должно стоять на всё, что движется.
-А мне сто пятьдесят, - хохотнул Ренджи. – Разница – всего в один ноль, а ноль ничего не значит!
-Мда, по тебе и видно, - хмыкнул Ичиго.
-Ой, заткнись, – и снова заткнул сам, не дожидаясь возражений. Которых, впрочем, и не было.
-Ре-е-енджи-и-и… - простонал Ичиго, когда тот начал вылизывать его шею. – Вообще-то, я не гей…
-Это хорошо, - Ренджи легонько прихватил его за шею зубами и быстро отпустил. – Я тоже. – И, лизнув ему ключицу, фыркнул с деланной брезгливостью: - Не хватало ещё с педиками всякими сосаться…
Ичиго сдавленно хрюкнул – и затрясся от беззвучного смеха, обняв Ренджи за шею и практически на нём повиснув:
-Ой, дура-а-ак… - только и смог простонать он.
«Дурак или нет, это ещё спорно, а про эту ерунду «гей-не гей» ты забыл», - довольно ухмыльнулся про себя Ренджи.
Не станешь же читать ему лекцию про то, что шинигами высоких рангов выбирают партнёров скорее по рейяцу, нежели полу – и кто ж виноват, что в высшем командном составе есть только две женщины-капитана и шесть лейтенантов, из которых реально доступными были разве что Мацумото, Исане да, может быть, Нанао. Капитаны спят с другими капитанами – или, на худой конец, с лейтенантами. Исключения были настолько редки, что о них мало кто помнил.
И, пока Ичи смеялся, Ренджи наглейшим образом запустил ему руки под майку, задирая её; провёл ладонями по рельефным мышцам пресса; услышав резкий вздох, ухмыльнулся и прикусил сосок, дразняще коснулся кончиком языка…
-Ре-ах!-енджи!..
Стащить свою и чужую майку оказалось делом одной секунды – и Ренджи тут же бухнулся перед Ичиго на колени. Нагло зыркнул снизу вверх в ответ на ошарашенный взгляд:
-Есть возражения? – ухмыльнулся во все тридцать два зуба. – Так и думал.
И, сграбастав Ичи за задницу, лизнул его живот – длинным, смакующим движением по диагонали, начав от выступающей косточки таза и закончив где-то под рёбрами, слушая тихий стон Ичиго, который закусил собственную ладонь, чтобы заглушить звук. А потом лизнул ещё раз, ещё медленнее – уже начав с другого угла, нарисовав таким образом на животе букву икс.
И удивлённо замер, когда ему на голову легла рука, настойчиво пригибая вниз.
-Ренджи, - это звучало как приказ.
Ослушаться в голову как-то не пришло; Ренджи стянул вниз боксёры, облизал губы – и взял в рот, сразу так глубоко, как только мог. Ичиго издал полузадушенный всхлип, вцепился в длинные волосы, словно утопающий – а Ренджи медленно выпустил член изо рта, покружил языком вокруг головки – и вобрал его снова, повинуясь настойчивому давлению руки.
-Да-а… - простонал Ичиго, чувствуя, как губы и язык Ренджи скользят по его члену всё быстрее, ускоряя и без того близкую разрядку, и неосознанно толкаясь бёдрами навстречу. Впрочем, чужие руки на ягодицах не давали двигаться чересчур активно…
…Ичиго обмяк и бессильно сполз по стене, прямо в лапы торжествующе ухмыляющегося Ренджи. А тот подхватил разомлевшего Куросаки и, без особых церемоний, бросил на кровать, навалился сверху, плотоядно облизнулся...
Ичиго тут же пришёл в себя и начал отбиваться; кое-как Ренджи в итоге удалось скрутить его, но о сексе в таких условиях можно было забыть.
-Даже не думай, Абараи, - яростно сверкнул глазами Ичиго. – Я свою задницу тебе подставлять не собираюсь!
-За свою честь боишься, что ли? – хохотнул тот.
-А если бы и так! Пусти!
-Ещё чего… - Ренджи лизнул его щёку.
-Я сказал, пусти! – внезапно в карих глазах полыхнули жёлтые искры – и в следующий миг навалилась рейяцу, на таком расстоянии невероятно мощная, сдавившая грудь, заморозив кровь в жилах, остановив сердце…
Ренджи задохнулся, чувствуя, как подгибаются локти, обмяк безвольно, отчаянным усилием удерживая остатки сознания… Но, кажется, на миг он всё же отключился – потому что когда открыл глаза, Ичиго уже нависал над ним с обеспокоенно-растерянным и виноватым выражением лица.
-Эй, ты как? – на удивление мягко спросил он.
Ренджи с усилием моргнул и поморщился:
-Менос побери, Ичиго, откуда у тебя столько силы?!
Тот замялся:
-Я… это…
-Ладно, проехали, - Ренджи вздохнул и устало потёр лоб. Голова ныла.
-Прости, - запоздало извинился Ичиго.
-Забей, - он повернул голову и уставился на стену.
Внезапно Ичиго нервно хихикнул:
-Вот тебе и первый сексуальный опыт…
-Да уж, - фыркнул Ренджи.
Посмотрели друг на друга. Заржали. Неловкость улетучилась в мгновение ока.
-Всё у меня не как у людей… - отсмеявшись, пробормотал Ичиго.
-Ага. Даже не как у шинигами, - подхватил Ренджи. Потянулся, заложил руки за голову. – Знаешь, а на кровати гораздо удобнее, чем на футоне.
-Ну, спи тут, - пожал плечами Ичиго. Он всё ещё чувствовал себя виноватым за ту вспышку рейяцу, и уж в такой-то малости мог уступить.
Ренджи посмотрел на него:
-Это… ммм… нормально? – неловко выразился он.
Ичиго хмыкнул:
-Ну, если ты попытаешься изнасиловать меня, пока я сплю…
-Ха. Уж не сомневайся, если я начну тебя насиловать, ты проснёшься.
-Придурок.
-Девственник.
Они повернулись друг к другу спинами, натянули одеяло, каждый пытаясь незаметно урвать себе большую половину. Помолчали.
-Спокойной ночи, Ренджи.
-Спокойной ночи, Ичиго.
***
-Нии-тян! Ренджи-сан! Завтракать!
Юзу повторила это дважды, но никто так и не откликнулся.
-Я позову, - вспомнив про так и не снятый кеккай, Рукия встала из-за стола и поднялась наверх. Открыла дверь комнаты. Хмыкнула. Закрыла и спустилась вниз:
-Они ещё спят. Может, не будем их будить?
Юзу пожала плечами:
-Ну ладно, я потом разогрею…
…Солнечный лучик прокрался в комнату и с любопытством выглянул из-за занавески. Ренджи тихо похрапывал, прижавшись грудью к спине Ичиго, а тот, в свою очередь, сонно посвистывал носом, собственническим жестом сграбастав перекинутую через него руку Ренджи и прижимая её к груди наподобие плюшевого медвежонка. Оба чему-то улыбались во сне. Алые волосы растеклись по подушке непослушными ручейками, и на их фоне рыжие смотрелись ещё более нахально и ярко. Немного позавидовав такому цвету, лучик ещё немножко попрыгал по комнате, полюбовался на роскошные татуировки, прихотливыми узорами покрывающие смуглое тело, а потом, чтобы никого не разбудить, спрятался за тучку.